Может ли православие стать фундаментом для единения нации?

Отец Фотошопий

Побывав в крупном российском городе 30 апреля, мало кто смог бы догадаться, что на дворе Страстная суббота, вершина воздержаний Великого поста. Хотя РПЦ относит к своим сторонникам три четверти населения, битком забиты бары и рестораны на Тверской улице в Москве, на Невском проспекте в Питере, на Советской улице в Пскове. Во дворцах бракосочетания столицы сотрудники удивляются нелепости вопроса о церемониях в этот день: разумеется, каждая минута давно раскуплена. На лестнице заканчивается очередь в питерских общественных банях на 5-й и 17-й линиях, несмотря на советы церкви не мыться в этот день.

Не стала ниже посещаемость гипермаркетов, кинотеатров и ночных клубов, сколько бы ни советовали пастве отказаться от веселья. Несмотря на требование не заниматься работой с землёй, утром 30 апреля на выезде из Питера отмечены 7-балльные пробки, из Москвы – 8-балльные. Трудно поверить, что, приехав на свои дачные участки после зимы, никто из верующих россиян не возьмёт в руки лопату. Правда, и в самой захудалой церквушке в это же время не протолкнуться. И уже мало где удастся купить пасхальный кулич. Находит пост и своё статистическое отражение. По словам главы столичного департамента торговли и услуг Алексея Немерюка, в прошлогодний пост на 60–80% выросли продажи баклажанной икры и консервированной кукурузы.

При этом спрос на хлебобулочные изделия сократился на 40%, мясомолочной продукции – примерно на 20%. Правда, особо не изменились продажи алкоголя и яиц. Церковь на злорадные комментарии отвечает, что истинно верующие и в обычные дни водкой не увлекаются. Неужели имеются в виду все три четверти населения страны? Сколько россиян придерживаются той или иной религии – вопрос, недавно ставший политическим. Шесть лет назад страна впервые содрогнулась от принуждения к участию в крестном ходе. Ещё при Юрии Лужкове в открытый доступ попало письмо главы управы района Замоскворечье Нонны Харитоновой к ректору Московского государственного университета дизайна и технологий Валерию Белгородскому. Чиновница просит «во исполнение поручения мэра Москвы от 04.05.2010 №4-ТС-141/09» направить 80 учащихся на шествие «с участием Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и молодёжи» в честь Дней славянской письменности. Как сообщили впоследствии СМИ, колонна собрала около 40 тысяч человек, в основном студентов вузов.

По свидетельству самих студентов и блогеров, руководство вузов использовало традиционный способ «убеждения» – угрозу недопуска к сессии. Сотрудник Российского государственного социального университета Александр Лебедев подтвердил, что и к ним приходила служебная записка, в которой говорилось, что желательно привести от 50 до 100 человек. Но никаких санкций за неявку не предлагалось. Получается, в ряде вузов брали «под козырёк» просто на всякий случай? Уже в 2015 г. скандалом сопровождался 100-тысячный крестный ход по центру Петербурга, посвящённый переносу мощей Александра Невского. В колонне поработали журналисты, разузнав, что крестный ход превратился чуть ли не в аналог первомайской демонстрации. Есть колонны от каждого района, от комитетов Смольного, от вузов, колледжей, воинских частей.

По советской традиции необходимо отмечаться у старших, а за неявку можно схлопотать прогул. Наряду с митрополитом и священниками колонну вёл губернатор Георгий Полтавченко с заместителями, а потому многие чиновники сочли необходимым явиться без всякого зримого принуждения. Тем не менее оценка участников в 100 тыс. человек вызвала сомнения. В один из прошлых крестных ходов полиция сообщила, будто 54 тыс. человек дошли до Исаакиевского собора, где молились за здоровье Путина и Полтавченко. И почти все поместились под сводами, хотя официальная вместимость Исаакия – 12 тыс. человек. Казалось бы, зачем церкви преувеличивать количество своих сторонников.

Ведь и так понятно, что их много. А даже маленькая ложь в деликатнейшей, построенной на вере области может выбросить из конфессионального лона тысячи адептов. Тем не менее РПЦ регулярно палится на самых грубых фальсификациях, объясняя их техническими оплошностями и даже не пробуя всерьёз извиниться. Речь не только о заретушированных на фото часах патриарха Кирилла, отражение которых сохранилось на полировке стола. В июне 2013 г. подчинённые крепко подставили владыку во время визита в Свято-Троицкую Сергиеву лавру, дорисовав толпу внимавших ему верующих. Схожая история имела место в 2011 г. во время визита патриарха в Харьков, когда сакральная ретушь превратила 5 тыс. слушателей в 100 тыс. «копи-паствы».

Это мы, Господи!

Впервые социологи попытались определить долю верующих в масштабе страны в конце 1980‑х. Получилось 16–19% христиан, мусульман, буддистов, вместе взятых, на 70% неверующих. Но всего за несколько лет эти показатели в корне изменились: к 1993 г. 69% мужчин и 82% женщин стали набожными.

Сами конфессии бурно преувеличивали даже эти фантастические цифры. В какой-то момент РПЦ определяла число своих сторонников в 120 млн, а исламские идеологи претендовали на 40 млн душ при населении страны чуть более 140 млн жителей. – Декларативно число верующих за одно поколение увеличилось в разы, но здесь имеется в виду скорее этноконфессиональная идентичность, – говорит директор «Левада-Центра» Лев Гудков. – Соблюдают требуемые каноны всего 4–7%, и эта цифра не меняется. Только 55% православных верят в Бога, Страшный суд, возможность спасения души. Из этих 55% каждый пятый «верит, но сомневается». Эта пропорция сохранялась все последующие годы. Регулярно в богослужении участвует менее 10% православных, более половины бывают в храмах лишь дважды в год – на Рождество и Пасху. Большая часть не молится, не знает основных христианских молитв, а из таинств или обрядов церкви для них являются значимыми только крещение и отпевание. Другой показательный момент – отношение к смерти, не свойственное религиозному сознанию. Говорить о смерти считается почти неприличным. В существование рая верят 41% православных, ада – 48%. Зато россияне верят в силу молитвы. Когда кто-то заболел, информацию об этом часто публикуют в Интернете и просят сочувствующих помолиться за него. Даже если больной неверующий и по канону молиться за него нельзя, большинство комментаторов относятся к просьбе с пониманием, поскольку Бог любит всех. Аналогично любой неверующий, у которого неприятности в семье или на работе, получает совет поставить свечку в церкви.

И над этим не нужно смеяться, просто граждане, не доверяя духовным лидерам, сами ищут свой путь в вере. С одной стороны, постсоветская Россия остаётся одной из самых читающих стран мира, а религиозную литературу последние 25 лет печатают массовыми тиражами. Это говорит об интересе населения к теме и, видимо, о накоплении религиозных знаний в какой-то части общества. С другой – большое число россиян до сих пор полагают, что раз они православные – значит, принадлежат к делу правильному и славному. 25% православных верят в магию и колдовство, 30% – в астрологию и гороскопы. Только 3% людей, назвавших себя верующими, часто общаются со священниками. Около половины российских православных не открывали Библию, а вспомнить все десять заповедей способны единицы.

Как следствие: значительная часть опрошенных считают, что Иудея – это местность, где живут потомки Иуды. – Если считать православными «церковными» людьми тех, кто хотя бы один-два раза в год исповедуется и причащается, то православных 18–20% населения. И это очень много, – полагает Михаил Тарусин из Института общественного проектирования. – ВЦИОМ насчитал, что 66% выполняют религиозные обряды? А какие именно? Святят куличи? Крестятся, когда гром грянул? 75% православного населения, из исследования ВЦИОМ, – это признак национальной идентичности, то, что объединяет сегодня нацию. А сколько у нас церковных православных людей – это совсем другой вопрос.

Персональный Бог  

Из парадоксов нынешнего религиозного сознания вовсе не следует, что верующий человек – это бездумный притворщик. Наоборот, поиски средним россиянином истины и духовности нередко глубоко индивидуальны и сложны, а потому не вписываются в прокрустово ложе основных конфессий. Поразительно, но крупнейшие социальные сети тихой сапой исключили из анкет миллионов участников графы «вероисповедание» или «религиозные предпочтения», дававшие серьёзный материал социологам.

Ведь в прошлые годы люди подозрительно часто писали о своей вере: «Бог есть, посредников нет», «Добро и любовь, как их ни назови», «Верю тихо про себя», «Экуменизм». В 2012 г. исследовательская служба «Среда» и фонд «Общественное мнение» завершили масштабный проект «Атлас религий России», давший неожиданные результаты. Православных в лоне РПЦ среди взрослых россиян – 41%. 13% вообще не верят в Бога, но самое интересное – это 25%, которые верят, но конкретную религию не исповедуют. Не менее любопытны 4,2% христиан, которые не принадлежат ни к православию, ни к католицизму, ни к протестантизму. Это, кстати, 6 млн человек, больше населения Петербурга. Ещё 2 млн – это православные, не относящие себя ни к РПЦ, ни к старообрядцам. Кто-то может подумать, что в этих цифрах спрятались какие-то злые сектанты.

Но на деле такие люди редко объединены в общины, а свои взгляды сформировали в ходе чтения, размышления и дискуссий. Кстати, такой подход вполне в духе русской традиции: ещё Бердяев называл неверие формой религиозной борьбы. А если неверующий приходит к вере самостоятельно, методом проб и ошибок, то это вера более высокого качества. – Только 5% участников опроса отметили, что являются прихожанами конкретной общины и регулярно посещают церковь, – говорит ведущий научный сотрудник Института Европы РАН Роман Лункин, один из создателей «Атласа религий». – Эксперты давно знают об этих цифрах, зато их настойчиво игнорируют политики и церковные иерархи. Они с большой неохотой признаются, что общество под ними – уже не монолит.

Внутри паствы РПЦ возникают полюсы колоссального взаимоотталкивания. Патриарх Кирилл – уже не просто олицетворение традиции, каким был Алексий II, а поп-фигура, подвластная критике общества. Однако такие тенденции – признак не столько кризиса церкви, сколько её обновления.25% «верующих без религии» сообщили нам, что хотели бы больше верить в Бога, чем удаётся им сейчас. Общество бурлит, за 20 лет религиозной свободы в России сложилось типично европейское религиозное многообразие с обилием путей, на которых люди ищут себя. В развитых странах граждане всё чаще разочаровываются в традиционных культах. Сравнивать количество атеистов в России и Европе не вполне корректно: у нас ещё 25 лет назад было 70% неверующих, которые быстро таят.

Но даже сегодня около половины нынешних – это люди советской закалки. В Чехии, Франции, Нидерландах, Швеции число атеистов достигло 20–40% и постоянно увеличивается. И это следствие популяризации научных знаний, которые стараются обходить составители российских школьных программ. А вот верующие без религии – одна из главных тенденций, в которых мы абсолютно в духе мировых тенденций. Таких людей в России 23 млн человек, если доверять международному Pew Research Center. А в Китае и Японии верят в собственных богов 700 и 72 млн человек соответственно, то есть больше половины населения этих стран. 50 млн американцев и 20 млн немцев также стали продуктом разочарования в религиозных брендах. В последних видят что-то вроде корпораций, преследующих вполне земные цели: деньги и влияние.

Образованному человеку, свободно перемещающемуся по миру, трудно поверить, что верна только одна из тысяч известных сегодня конфессий. Что, когда наступит Страшный суд, на фоне адских мук миллиардов американцев, индийцев, перуанцев именно праведники Милонов и Чаплин в футболках «Православие или смерть» заслуженно вознесутся на небо в окружении казачьих эскадронов, байкеров Хирурга и бабок-шептуний.

Православный тюнинг

Если серьёзно, перед РПЦ встаёт непростой выбор. Есть два магистральных пути. Первый – продолжать в том же духе, работать на массу. «Возвращать» любую собственность, до которой смогут дотянуться руки: остров Валаам, бывшие семинарии, гостиницы для паломников и даже землю, на которой они когда-то могли находиться. Пытаться впихнуть новые церкви в пространство городов, несмотря на любые протесты. Добиваться изменения Конституции «под православие», внедряться в школьную программу, в армию, во власть.

Опираясь на административный ресурс, уделывать конкурентов, как было, например, с Православной автономной церковью в Суздале. Срывать концерты, которые якобы мешают молиться. Но тут встаёт серьёзная проблема – отпадение от церкви части образованной думающей прослойки.Собственно, именно это уже сейчас демонстрируют независимые исследования. Что делать? Ватикан, например, явно не от хорошей жизни включился в научную полемику. Пусть наш мир сотворил Господь Бог, но уже бессмысленно стоять на том, что Он сделал это за шесть дней – слишком много научных доказательств обратного. Если на них как-то не реагировать, паства отвернётся окончательно. Открываем официальный сайт РПЦ. За 1 мая 2016 г. целых семь отчётов о визитах патриарха Кирилла. Через поисковик можно найти выступление митрополита Волоколамского Илариона перед членами Учёного совета Национального исследовательского ядерного университета МИФИ. Архиерей упоминает, что «ведётся работа над документом «Соотношение веры и науки», в котором будет выражена позиция нашей церкви по отношению к современной науке». Дело было в 2012 г., но в открытом доступе документа с таким названием не видать до сих пор. На сайте pravoslavie.ru ключевые темы – «Как делиться пасхальной радостью с ближними», «Заварной кулич», «Духовный стержень космонавтики».

Нельзя сказать, что патриархия не замечает ничего вокруг. После публикаций СМИ о «бизнес-центре в храме Христа Спасителя» проведена серьёзная работа над ошибками. Уже не встретишь предложений арендовать зал церковных соборов за 450 тыс. руб. в сутки. На сайтах епархий не видно рекламы. А в публикациях православных изданий реже встречаются грубые подтасовки фактов. – Одно время в православные записали великого физиолога Ивана Петровича Павлова, поскольку после революции он стал старостой Знаменской церкви в Ленинграде, – говорит историк Сергей Ачильдиев. – Хотя Павлов неоднократно впрямую заявлял в интервью, что не верит в Бога, да и в воспоминаниях современников есть много свидетельств. Учёный просто пытался помочь хорошим людям спасти от закрытия их храм. А сегодня некоторым деятелям хотелось бы и Сталина совместить с православием. С ужасом читаешь, будто он носил в кармане шинели иконку, а в декабре 1941-го по его приказу икона Тихвинской Божией Матери вместе со священником и певчими совершила крестный ход на самолёте вокруг осаждённой Москвы. Однако этого факта нет ни в одних военных мемуарах и документах. Когда в государственных СМИ рассуждают о революционных разорениях, игнорируют, что из православия получился неважный фундамент государства. Когда рушилась империя, церковь никого не смогла сплотить и примирить. Не за веру шли в бой белогвардейские полки. А священников сбрасывали с колоколен не мамелюки и не орки, а русские крещёные люди. Статистически все они находились в лоне церкви, а по Невскому ещё в 1916 г. ходили могучие крестные ходы.

Но была фальшь, похожая на нынешнюю. Про неё тот же академик Павлов говорил: «Я семинарист и, как большинство семинаристов, уже со школьной скамьи стал безбожником, атеистом». Про то же самое Толстой написал свою «Исповедь», а Тургенев – матерную поэму «Поп». Но у Синода, как у государственного учреждения, не было выбора пути. У нынешней патриархии он теоретически есть, если достанет сил оторваться от бюджетных сосцов. И обрести для этого подвига силы можно, вспомнив об основах собственной веры. Один из самых авторитетных священников РПЦ отец Алексей Уминский говорит, что у церкви нет не только исторической миссии, но и цели борьбы со злом: с абортами, преступностью, наркоманией, гомосексуальными браками. Церковь не борется со злом, она злу противостоит самой своей сутью. Когда Христос учит не противиться злу, он имеет в виду не использовать методы самого зла. Враньё политика всем понятно, враньё священника лишает авторитета и его, и церковь, и учение.